— 327 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках Liudmyla Danylenko Taras Shevchenko National University of Kyiv (Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко), 64/13, Volodymyrska Street, UA 01601 Kyiv, dankoua@ukr.net V članku je obravnavano novejše besedje in novejše frazeološke enote, ki so se v različnih slovanskih jezikih (ukrajinščini, ruščini in češčini) pojavile v povezavi s pandemijo koronavirusa. Posebna pozornost je namenjena zna - čilnim tematskim skupinam in metaforičnim ter besedotvornim prvinam. Rezultati raziskave kažejo vzporednice med analiziranimi jeziki; v vseh se pojavljajo anglicizmi in priložnostni neologizmi, ki so izrazito ekspresivni. Novosti na področju frazeologije in paremiologije so osnovane na obstoječih strukturno-semantičnih modelih in prenovitvah pregovorov v antipregovore. The purpose of this research is to study new vocabulary and phraseology that appeared in relation to the coronavirus pandemic in different groups of Slavic languages: Ukrainian, Russian and Czech. Thematic groups, figurative and word-shaping resources are described. The results of the research revealed parallel trends: Mainly borrowings from the English language and occasional neologisms with a clear expressive tone. Innovations in the fields of Phrase - ology and Paremiology take place based on the existing structural-semantic models and transformations of proverbs into new anti-proverbs. Ključne besede: neologizmi, koronavirus, semantika, besedotvorje, leksika, frazeologija, ukrajinščina, ruščina, češčina Key words: neologisms, coronavirus, semantics, word-formation processes, vocabulary, phraseology, Ukrainian, Russian, Czech languages 0 Введение Что наш язык? — Наша жизнь. Связь между языком и жизнью сегодня проявляется с особой отчетливостью по причине глобальной пандемии коронавируса. Содержание и смысл текущего момента предопределили значительные динамические процессы в лексиконах практически всех языков мира. Уже весной 2020 года стали появляться первые статьи в периодических изданиях, посвященные новым языковым процессам (Шмелева 2020, Замальдинов 2020, Беженару 2020), а в конце года вышел 1.04 Strokovni članek – 1.04 Professional article — 328 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko сборник научных статей, в котором констатируется: «Поток пандемиче- ских новообразований захлеснул и русский язык» (Вальтер, Мокиенко 2020: 34). Прежде чем перейти к анализу нашего материала, уместно обратиться к статье Анны Вежбицкой «Семь важных мыслей во время коронавирус- ной пандемии», содержание которой много дает для понимания исклю- чительности нашего времени и, как следствие, его языковых рефлексов. Каждая из семи мыслей начинается одинаковой фразой: «Будет хорошо для нас всех, если мы будем думать сейчас каждый день так: Это время не такое, как в обычное время» (Вежбицкая 2020: 256). Статья Анны Вежбицкой побуждает к размышлениям как философско - го, так и лингвистического плана, что закономерно вытекает из научной концепции известного ученого. С одной стороны, глобальная идея автора — физическое и психическое здоровье и благополучие всех людей на Зем- ле — заключается в призыве проникнуться особенностью, сложностью и ответственностью за сегодняшний день и серьезно подумать о некоторых вещах, от которых в целом зависит любая деятельность человека: Мы можем думать о таких вещах: мы все живем с другими людьми, никто из нас не похож на остров. Как нам жить с другими людьми хорошо? <…> Если сейчас мы будем думать об этом больше, после этих плохих времен мы сможем жить не так как раньше; мы будем жить лучше. Мы этого хотим. (Вежбицкая 2020: 258) С другой стороны, неординарность и своеобразие настоящего времени неизбежно обусловливает активизацию инновационных процессов в ка- ждом языке как социальном явлении динамической природы. Цель нашей статьи — рассмотреть новую лексику и фразеологию, связанную с пандемией коронавируса, с точки зрения семантики, сло- вообразования и образной номинации в славянских языках, преимуще- ственно в украинском, русском и чешском. Не углубляясь в проблематику дифференциации терминов неологизм и инновация, отметим, что рас- сматриваем эти понятия как взаимосвязанные. Иначе говоря, это такие слова и выражения, которые по языковому признаку либо созданы совсем заново, либо созданы морфологическим путем по существующим в языке моделям словообразования, словосложения, заимствования, аналогии и т. п. Свои наблюдения и дальнейшие размышления мы будем основывать на материалах, собранных в текстах современных электронных массмедиа, социальных сетях, Интернет-порталах неологики (навигация в списке источников для украинского материала: ДП, ІК, УД, ФІМ, GM, Mova, для русского материала: ПГ, IF, IG, NW, RS, RG, для материала чешского языка: Čeština 2.0, 2020, FBUK, NCZ, NM, для словенского языка: FR). В качестве основных методов исследования применялись общенаучные методы синтеза, анализа, классификации и сравнения, а также собствен- но лингвистические методы семантического, словообразовательного, лингвостилистического, фразеологического анализа. — 329 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках 1 Семантико-мотивационное поле коронавирусной тематики Изучение неологических явлений в языке всегда было задачей актуальной. На первый план выдвигалась экстралингвистическая причина — необ- ходимость обозначать словами или словосочетаниями новые понятия, в большинстве своем обычному человеку неизвестные. В книге «Русский язык на грани нервного срыва» (название, как никогда созвучное реалиям сегодняшней жизни) М. А. Кронгауз подчеркивал: Появление новых слов или новых значений у старых слов означает, что мир вокруг нас изменился. В нем либо появилось что-то новое, либо что-то существующее стало важным настолько, что язык (а в действительности мы сами) создает для него имя (Кронгауз 2007: 14). Интересную статистику привели в своем исследовании А. В. Зеленин и Т. Н. Буцева: на сайте Института немецкого языка в онлайн-неоло- гическом словаре Neuer Wortschatz представлено 473 неологизма и ак - туализированных лексем, появившихся в немецком языке с февраля по июнь 2020 г. Английский словарь Merriam-Webster в электронной базе зафиксировал 535 новых слов и новых значений. В финском словарике ковид-слов содержится 560 единиц. В русском языке согласно базе данных Integrum (это самая крупная на сегодняшний день электронная коллекция российских массмедиа), количество инноваций, связанных с коронавирус- ной проблематикой, составляет примерно 600 единиц (Зеленин, Буцева 2020: 98). К этому перечню можно добавить данные базы Neomat (версия 3.0) Института чешского языка Академии наук Чешской Республики: более 1000 единиц к концу 2020 года и почти 1500 к середине 2021 года. Кроме того, у чехов существует по сути уникальный проект под назва- нием Čeština 2.0, который можно было бы назвать «Народный толковый словарь». Это неофициальный словарь в Интернете, который создают сами люди. Его слоган — Slovník, který tvoříte vy — Словарь, который создаете вы. Автор проекта Мартин Кавка отмечает , что за 1 1 - летнюю историю существования словаря (с 2009 г.) ни одно другое событие так не всколыхнуло общество, а вместе с ним и словотворчество, как пандемия коронавируса. На сегодняшний день объем словаря составляет 18 тыс. единиц (LN). Разумеется, слова, которые люди сами в словарь предлагают (а это не только неологизмы, приближенные к литературным нормам, но и сленгизмы, жаргонизмы и т. п.) не являются частью кодифициронного чешского языка, но некоторые из них со временем могут таковыми стать. При этом имеются слова с довольно затемненной внутренней формой, которая нелегко расшифровывается, как например, первое слово корона- вирусной тематики, записанное уже 28.01.2020, skoronavirus (см. Čeština 2.0: 2020). Нам оно представляется как комбинация s-korona-virus ʻвирус с коронойʼ. К середине мая 2020 г. народный словарь Čeština 2.0 уже имел около 400 новых слов, связанных с глобальной эпидемией. — 330 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko Количество слов, появившихся в современном украинском языке в связи с анализируемой понятийной областью, можно назвать прибли- зительно в объеме 600-700 лексем. Популяризируют и комментируют неологизмы украинского языка лингвисты Института языковедения им. А. А. Потебни Национальной Академии наук Украины в сети Фейсбук (ФІМ). Обратимся к построению моделей идеографических групп, своим со- держанием покрывающих семантико-мотивационное поле денотативной области «коронавирусная пандемия». 1.1 Первую подгруппу формируют лексемы, объединяемые темой «назва- ние болезни». Это как терминологическая лексика без дополнительных коннотаций (Covid- 19 ʻзаболевание, вызываемое новым коронавирусомʼ, укр. ковід, коронавірус, коронавірусна інфекція, рус. ковид, коронавирус, коронавирусная инфекция, чеш. covid, koronavirus, koronainfekce), так и различного рода разговорные номинации, ср. рус. китайский вирус, Уханьский коронавирус, чеш. covídek, korona, wuchanvir, koronáč, koroňák, koronáček («детский» деминутив) и др. Слово коронавирус вызвало интерес и даже споры по поводу правопи- сания. В украинском языке его комментируют как лексему, образован- ную путем сложения двух слов, а не двух основ, — корона и вірус, как в английском языке. В русском языке до 2015 г. оно писалось через дефис, но теперь написание поменяли на слитное. 1.2 Вторая подгруппа содержит лексемы, объединяемые темой «корона - вирусный больной»: укр. ковід-пацієнт, ковідник, рус. ковидоноситель, ковидопереносчик, суперспредер, чеш. сoviďák/ koroňák ʻзаболевший ко- видомʼ и др. 1.3 Третья подгруппа — наименования лиц, которые в коронавирус верят и серьезно относятся к соблюдению всех предписанных мер безопасности: укр. коронавіруючий, рус. самоизолятор, ковид-лоялист, ковид-оптимист, чеш. rouškomil, prorouškař ʻчеловек, признающий ношение маскиʼ и др. 1.4 Четвертая подгруппа — наименования лиц, которые в коронавирус не верят и серьезно не относятся к соблюдению всех предписанных мер безопасности: укр. ковід-дисидент, ковідіот, рус. ковидиот, чеш. kovidiot, словен. korónabedak, рус. ковидоскептик, вакциноскептик, коронапо- фигист, антимасочник, ковид-сектант, ковид-нигилист, ковигист, ко- вид-разгильтяй, отрицант, погулянец, чеш. rouškokaz ʻчеловек, который маску не носитʼ, coronakretén, naroušitel ʻчеловек без маски в обществен- ном местеʼ (слово, близкое к рус. нарушитель, однако в основе чешского слова лежит понятие rouška ʻмаскаʼ) и др. — 331 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках Данная подгруппа свидетельствует о преобладании пейоративных номинаций, что подтверждает тезис об общей семантической ассиметрии лексической системы языка в сторону отрицательных значений. 1.5 Пятую небольшую подгруппу образуют наименования лиц, имеющих отношение к коронавирусу по роду своей деятельности: рус. ковид-волон- тер ʻ ч ел о ве к, занимаю щий с я во вре мя панд е мии к оро нав ир у са об щ е - ственно полезной деятельностью на безвозмездной основеʻ, ковид-блогер ʻчеловек, заболевший ковидом и рассказывающий в соцсетях о ходе леченияʻ, чеш. pandemagog ʻполитик, злоупотребляющий пандемией в по- пулистских целяхʼ, koronaut ʻмедработник в спецкостюмеʼ, koronikář ʻче- ловек, собирающий хронику о коронавирусеʼ и др. 1.6 Шестая подгруппа является наименованиями различных социальных явлений, отношений и т. п., обусловленных пандемией коронавируса: укр. сомоізоляція, червона/ зелена зона, укр., рус. локдаун, чеш. lockdown, укр. інфодемія, рус. инфодемия, чеш. infodemie ʻ фейк о Сo vi d- 1 9 ʼ , р у с . удаленщик, ковидобесие, псевдомаски ʻплатки, шарфы, банданы вместо медицинской маскиʼ, масочный режим, коллективный иммунитет, зе- леная/ красная зона, чеш. šopokalypsa ʻпокупательская истерия в период пандемииʼ, nákazník ʻпокупатель (от чеш. zákazník) как потенциальный носитель коронавирусаʼ и др. 1.7 Седьмая подгруппа включает лексемы, которые непосредственно не мотивированы коронавирусными проблемами, но активизировались вследствие пандемии коронавируса. Самым популярным здесь является слово Зум (Zoom) ʻсервис для проведения видеоконференцийʻ, о суще- ствовании которого до пандемии многие даже не знали. После перевода студентов и школьников на дистанционное обучение, а сотрудников — на удаленную работу, о «зуме» узнали все. Это слово, заимствованное из английского языка, в украинском языке проходило графическую адапта- цию постепенно: Zoom/ Зум/зум, ср.: Конференцію заплановано провести дистанційно (у формі онлайнових доповідей із застосуванням платформи Zoom) (ФІМ, 10.10.2020); Лекція відбудеться в онлайновому режимі із за- стосуванням дистанційних технологій платформи Зум (ФІМ, 15.05.2021). Чешский и словенский языки пока сохраняют графику языка-источника — zoom, ср. чеш. Co je Zoom? Zoom je virtuální platforma určená k setkávání (PON), словен. Koroška kot diplomatski problem / Zoom konferenca; Prijazno vabimo na novinarsko konferenco iz serije rednih predstavitev raziskovalnih rezultatov ZRC SAZU, ki bo v ponedeljek 14. decembra 2020 potekala na platformi zoom (FR). В русском языке как следствие адаптации и усвоения появилось большое количество однокоренных производных от слова зум. Вот лишь некоторые, распространенные в Интернете: зумовская конфе- ренция, зумовская модель, зуминар (сложение двух слов — зум и семинар ), — 332 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko пора зумиться, мы отзумились ʻо дистанционных занятияхʻ, призумиться ʻприсоединиться к онлайн конференции по зумуʻ, сзумиться с кем-то ʻсвязаться по зумуʻ, обзумить ʻзаписать видеоконференциюʻ, беззумие ʻот- сутствие сервиса зум или его прерывание во время конференцииʻ. Спрос на Зум привлек злоумышленников, которые специально подключаются к чужим конференциям, особенно не защищенными паролями, и демон - стрируют в эфире неприемлемый контент, ср.: рус. зумовские хулиганы, зумовская «клубничка». Этот вид пранка стали называть зумбомбинг (от англ. Zoom bombing). Вероятно, глагольная форма зумить имеет шансы в русском языке закрепиться, как, например, привычным стало слово (за) гуглить. Тогда как украинский глагол зумити/ зумувати пока употре- бляется только в значении ʻувеличивать изображениеʼ, напр. Доводиться зберігати проміжні варіанти, додавати, зумити та розміщувати нові анімації (УД). При этом в украинском языке слово зумінар является до- статочно распространенным, ср. Зумінари є частиною освітнього процесу. То же самое можно констатировать в отношении чешского субстантива zoominář и глагола zazoomovat si: Jindy bychom za vámi jeli na fakultu, ale letos si zazoomujeme. Informační zoominář pořádáme 4.června v 16 hod, budeme si s vámi povídat o všem, co vás na našich stipendiích zajímá (FBUK, 4.06.2020). Есть еще рус. зум-вечеринки, чеш. viruspárty, koronamejdan. Однако ввиду небезопасности проведения различных образовательных встреч в Зуме, пользователи Интернета активизировали поиски альтер- нативных платформ. Соответственно в чешском языке стало набирать популярность слово gučebna, образованное по модели učebna ʻ класс ʻ и Googl ʻГуглʻ (англ. Google Classroom). 2 Деривация и графическая адаптация слова covid Неологизмы данной семантической группы являются результатом следу- ющих механизмов словообразования: 2.1 Осново- и словосложение Отличительным признаком словообразования данной семантической группы является наличие следующих компонентов, которым принадле- жит ведущая позиция в тематической группе: – covid или адаптированный вариант ковид: укр. Covid-сертифікат/ ковід-сертифікат, ковід-пандемія, ковід-захворюваність, ковід-тест, рус. Covid-мошенники, ковидпандемия, ковидобразование, ковиднев- роз, ковидознатоки, ковидобезумие, ковиниалы, ковид-бумеры ʻде- ти, рожденные в период карантинаʼ, чеш. covidět ʻболеть ковидомʼ; covidfree zóna ʻзона без ковидаʼ ; — 333 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках – корона: укр. коронарік и чеш. koronorok (слово-палиндром), укр. короїнали, чеш. koroniál, koronodítě, koroňátkо ʻдети, рожденные в период карантинаʼ, koronácek ʻчеловек, постоянно обсуждающий тему коронавирусаʼ, koronakilo ʻлишний вес вследствие малопод - вижной жизни во время коронавирусаʼ, koroncert ʻонлайн концертʼ, укр. коронафобія, рус. коронафобия, чеш. koronafobie ʻстрах инфи- цирования коронавирусомʼ, rouškofobie ʻнеприятие карантинаʼ, укр. коронуватися ʻ с дать тест на Co vi d- 1 9 ; п еребо л еть к оро нав ир у со м ʼ . Сложные слова с участием слова корона — явление, универсальное для всех славянских языков. В словенском языке известны korónavírus, korónačàs, korónaepidemíja, korónapandemíja (FR), а также koronaštevec, koronapočitnice, koronapozdrav, koronavojna, koronazakon, protikoronski zakon (Ulčnik 2020: 32). На примере лексики данной семантической группы «наиболее выразительны тенденции использования иноязыч- ных ресурсов в словообразовательной номинации отдельных славян- ских языков» (Карпиловская 2014: 21); – вирус: укр. макароновірус, рус. макароновирус ʻнездоровый ажиотаж вокруг закупки продуктовʼ, укр. віруспруденція ʻдела в судах о соблю- дении правил карантинаʼ, чеш. virokracie ʻправительственные меры против пандемииʼ, kontravirus ʻалкоголь как профилактическая мераʻ, kolonavirus ʻколонны машин на автомагистралях из-за закрытых гра - ницʼ; virofobie ʻстрах перед вирусомʼ ; – маска: укр., рус. маскошок ʻ и стер ия из- за н евоз м о жн ости купить маскуʼ, чеш. rouškokrize ʻмаскокризисʼ, mateřírouška ʻматеринская (сшитая мамой) маскаʼ, korouška ʻ м ас ка, с шитая с в о ими р уками ʼ , rouškomat ʻавтомат для продажи масокʼ; rouškovník ʻвешалка для ма - сокʼ, zarouškovat ʻнадеть всем маскиʼ ; – карантин: укр. карантин-шеймінг ʻпреследование нарушителей ка- рантинаʼ, рус. карантье ʻчеловек, дающий в аренду своих собак для прогулки во время карантинаʼ, чеш. karande ʻрандеву во время каран- тинаʼ, karanténiny ʻдень рождения во время карантинаʼ; – изоляция: укр. самоізоляція, рус. самоизоляция, сексоизоляция, бал- коноизоляция; – вакцина: укр. вакцинофіл, чеш. vakcinofil ʻсторонник вакцинацииʼ, vakcinoskeptik ʻпротивник вакцинацииʼ, vakcinodrom ʻцентр вакцина- цииʼ, vakcinátor ʻполитик, пропагандирующий вакцинациюʼ; – основа -пандем-: укр. постпандемія, чеш. postpandemie, popandemický, protipandemický, mezipandemický, pseudopandemický. Среди множества примеров отметим слово вакцинатор. В украинском языке толковый словарь его фиксирует в двух значениях: 1. Прибор для проведения вакцинации; 2. Специалист по вакцинации (СУМ-20), то же вакцинолог. В русском и чешском языках — вакцинатор и vakcinátor — касаются номинаций лишь субъектов определенных действий. — 334 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko Как показывает материал, в данной тематической группе самыми продуктивными являются существительные, которые за счет стабильной мотивирующей части служат в языках для образования новых прила- гательных или словосочетаний, реже — глаголов, напр. чеш. karanténa ʻкарантинʼ > karantenismus, karanténista, karanténitida, karantenizace, karantini, karantenistický, karantenizovaný, karanténový, karantenizujícící, karantenizovat, karanténovat; укр. карантинити, адаптивний карантин, карантин вихідного дня. 2.2 Аффиксация Высокой продуктивностью отличаются неологизмы, образованные пре- фиксально-суффиксальным способом. Среди них преобладают прилага- тельные (менее — существительные) с префиксами: – анти-/anti-: укр. антиковідний ( план, фо нд, мі тинг , фестиваль ) , р у с . антиковидные (меры, ограничения), чеш. antikovidní, antikoronový, antikoronavirový (opatření), antipandemický (model). В чешском языке, в отличие от украинского и русского, имеется много примеров в об- разовании имен существительных: antikovid, antivirus, antivakcinář, antirouškař, antirouškián, antivaxer и др.; – без-/бес-/bez-: укр. безкоронавірусний (час, життя), рус. бескорона- вирусный (район, режим), чеш. bezkoronavirový (kraj, budoucnost); bezroušek, bezkovidovost; – перед-/пред-/před-: укр. передковідний (рік, період), рус. предковидный (мир, уровень), чеш. předkovidový, předkaranténní, předkoronavirový, předrouškový (doba, rok, figura); – пост-/post-: укр. постковідний (синдром, період), рус. постковидный (состояние), чеш. postkovidový, postkoronavirový, postvirový (éra, doba, krize); – проти-/proti-: укр. протиковідний (препарат), рус. протиковидный (ко- стюм, протокол), protikovidový (opatření), protirouškový (hnutí). Иллюстративный материал демонстрирует такие деривационные осо- бенности: 1) основным способом словообразования в этом семантическом поле является осново- и словосложение, напр.: укр. коронавірус, маскошок, самоізоляція, рус. коронакризис, карантинобудни, чеш. koronaepidemie, koronaakce, rychlotestování и т. п. 2) неологизмы, возникшие в результате словосложения, могут развивать полисемию: укр. ковідіот, рус. ковидиот, чеш. kovidiot ʻтот, кто преу- меньшает опасность коронавирусаʼ и ʻтот, кто слишком паникуетʼ; 3) полисемантические суффиксы одинаково предопределяют дерива- ты с разными семантическими корреляциями, напр. укр. ковідник — 335 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках в локальном значении ʻбольницаʼ и в значении субъекта ʻпациент, заболевший коронавирусомʼ, чеш. coviďák, koroňák ʻкоронавирусʼ и ʻпациентʼ; 4) словообразовательные форманты последовательно реализуют семан- тику, закрепленную в языке, напр.: укр. суффикс ник- обозначает лицо по его отношению к коронавирусу — коронавірусник, безмасочник, в чешском языке суффикс ák- используется при образовании экспрес- сивных и сленговых наименований koronastrašák, prymulák, coviďák, rouškovexlák, а суффикс ість-/ость-/ost- типичен для слов со значе- нием абстрактного признака, состояния или процессуальности: укр. інфекційність, рус. ковидоопасность, чеш. bezkovidovost, bezinfekčnost, protestovanost, proočkovanost. Та же сфера применения касается суф- фикса -ция (с расширением -ація/-ация, -ізація/-изация): укр. вакци- нація, рус. вакцинация, ковидизация, чеш. karantenizace, rouškizace, koronizace. Национальную специфику обнаруживают те неологизмы, которые обра- зованы с помощью различных формантов на основе уже существующих в языке слов, не повторяются в других языках и отличаются экспрессив- ностью, «живой» внутренней формой, напр.: укр. ковідятко ʻребенок, бо- леющий ковидомʼ, шашличники ʻнарушители самоизоляции на пикникахʼ, рус. сидидомец ʻзаконопослушный человек на карантинеʻ, расхламинго ʻдомашняя уборка во время самоизоляцииʼ, чеш. bezroušek ʻчеловек без маскиʼ, roušička ʻженщина, которая шьет маскиʼ, jednorožec ʻчеловек с маской на лбу (напр., во время телефонного разговора)ʼ, rouškovaná ʻвид спорта, означающий ношение маскиʼ (напр., Rouškovaná se stala národním sportem (NM), образовано по модели kopaná ʻфутболʼ, házená ʻгандболʼ, odbíjená ʻволейболʼ), prvoočkovanec ʻчеловек, получивший первую дозу вакциныʼ, Covidky ʻназвание сборника Павла Янсы (Pavel Jansa) о жизни в период пандемииʼ (по модели чеш. povídky ʻрассказыʼ). 2.3 Неосемантизация Некоторые слова в языках, которые мы анализируем, расширили свой семантический потенциал. Так, слово корона, уменьшительное коронка приобрело еще значение ʻкоронавирусʼ, укр. коронований ʻ тот , кто п е - реболел коронавирусомʼ, укр. дистанційка, рус. дистанционка теперь не только ʻдистанционное управлениеʼ, но и ʻформа образовательного процессаʼ, улаленка — ʻработа из дома во время карантинаʼ, а слова из сферы терминологии, известной лишь специалистам, перешли в общее употребление: санитайзер ʻдезинфицирующее средствоʼ, тепловизор ʻприбор для измерения температурыʼ, сатурация ʻпоказатель насыщения крови кислородомʼ и др. — 336 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko 2.4 Образование аббревиатур Образование аббревиатур представлено единичными примерами: укр. апарат ШВЛ ʻштучна вентиляція легенівʼ, рус. аппарат ИВЛ ʻискусствен- ная вентиляция легкихʼ в отличие от словосочетания чеш. umělá plicní ventilace, укр. ПЛР-тест, рус. ПЦР-тест, чеш. PCR-test ʻтест методом полимеразной цепной реакцииʼ. Случай окказиональной неологизации представляет собой аббревиация до н.э.: в контексте ковидной тематики она означает не ʻдо нашей эрыʼ, а ʻдо начала эпидемииʼ, то же и в англий- ском языке: вместо B.C. (Before Christ) — Before Covid. 2.5 Графическая адаптация Графическая адаптация слов с иноязычным компонентом covid характе- ризуется в славянских языках вариативностью. В чешском языке наблю- даем как параллельное написание, напр.: anticovidní — antikovidní, так и адаптивное: covid-pozitivní — koronapozitivní, covidománie — koronamánie, а украинский и русский языки преимущественно применяют кальку ко- вид: укр. ковідне ліжко, ковідний фонд, ковідний бюджет, антиковідний пакет, постковідне майбутнє, рус. ковидный больной и др. В официаль- ных контекстах, называющих болезнь, чаще употребляется иноязычная форма covid, напр.: тяжелая форма COVID-19, укр. пандемія COVID-19, Covid-шпиталь, Covid проти всіх, изредка втречается макароническая форма: рус. COVID-ная тематика (Беженару 2020: 52), Дядя заболел COVID-кой? (Зеленин, Буцева 2020: 102). 3 Стилистические приемы и выразительные средства языка в проекции на лексическую номинацию Отличительной чертой массмедийных текстов и речевых практик, по - священных теме пандемии коронавируса, является создание новых слов с ярко выраженной экспрессивной окраской. Придумывание новых слов, вольное или невольное (как у детей), — в природе человека. В свое время это с юмором проиллюстрировал Карел Чапек: Člověk se prý stal člověkěm, když začal mluvit. Ale jakmile začal mluvit, udělal druhého dne vtip, našel s úžasem, že se slovy si možno pohrát (Čapek 1941: 68). — Говорят, человек стал человеком, как только научился говорить. И как только он научился говорить, на следующий же день придумал шутку, с удивлением обнаружив, что со словами можно играть. Приемы экспрессивных новообразований реализуются по принципу язы- ковой игры, удачно названной Б. Ю. Норманом «игрой на гранях языка» — 337 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках (Норман 2006). Такая игра опирается на внутреннюю или внешнюю форму слова. Наиболее распространенной разновидностью языковой игры явля- ется игра в пределах словообразования. Активно проявляет себя такой прием, как контаминация, при которой присутствуют фрагменты двух разных слов или хотя бы одна фонема исходного слова, напр.: укр. зумбі ʻлюди, которые много времени проводят в Зумеʻ (от зомби), карантин- ка ʻкартинка о карантине, которую люди пересылают друг другу в соци- альных сетяхʻ, рус. короноик ʻчеловек, склонный во всем видеть симптомы и признаки коронавирусаʻ (от параноик и коронавирус), неврологизмы ʻнеологизмы нашего нервного времениʻ (от нервы и неологизмы), само- изолянт ʻчеловек, отказавшийся от близких контактов с любым другим человекомʻ (от сам и изолироваться). Необычную словесную креативность демонстрирует чешский язык. Так, uprchrchlík ʻиммигрант с коронавирусомʼ возникло в результате на- ращивания слога chr в обычном слове uprchlík ʻиммигрантʼ, слово divoch ʻдикарьʼ получило новое значение ʻковид-позитивный пациентʼ, если название болезни Covid-19 прочитать наоборот, у слова covidla — прото- типным послужило слово povidla ʻповидлоʼ, напр. A tenkrát jsme celý rok museli jíst buchty s covidly (А тогда мы весь год ели булки с ковидлом), švestková covidla-19 procentní ʻсливовое «повидло» 19-процентноеʼ. Результатом подобных неологических процессов не есть совершенно новые формы, но происходит актуализация содержания или модифика- ция формы слова, которая является составной частью национального лексикона. В сопоставительном плане представляет интерес восточнославянские укр. карантікули, рус. карантикулы ʻшкольные каникулы в связи с объ - явленным карантиномʻ и чешская лексема с тем же значением haranténa , являющаяся симбиозом двух слов: разговорного horor ʻужастик, фильм ужасовʼ и karanténa ʻкарантинʼ. Семантико-стилистические качества чеш- ского варианта отличаются высокой эмотивностью, поскольку отражают целую шкалу психического состояния, которое испытывают родители в связи с вынужденным пребыванием детей вне школы. Впервые слово haranténa было зафиксировано уже через неделю после закрытия школ в Чехии (18.03.2020) (LN). В отношении этого понятия чешский язык развил синонимию: еще имеется слово koronáče, koroprázdniny. Заимствования иноязычных слов с ярко выраженной национальной коннотацией с целью языковой игры — практика весьма редкая, а пото- му уникальная. В этой связи заслуживает внимания чешский композит koronamajdan, вторая часть которого отсылает к украинскому слову май- дан, на что прямо указывает чешский контекст: V Kyjevě ano, ale v Berlíně ne. V Německu vypukl bleskový «koronamajdan». Ústavní soud souhlasil s rozhodnutím nejvyššího správního soudu spolkových zemí Berlín a — 338 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko Braniborsko o zákazu budovat stanová městečka. Prý kvůli nemožnosti dodržovat protikoronavirová opatření» (NM) — «В Киеве — да, но в Берлине — нет. В Герма- нии разразился молниеносный «коронамайдан». Конституционный суд поддержал решение административного суда федеральных земель Берлина и Бранденбурга о запрете разворачивать палаточные городки из-за невозможности соблюдать антикоронавирусные меры. В процессе лексической неологизации активно используются разговор- ные, просторечные, жаргонные и даже вульгарные слова. Эту тенден- цию отмечаем на примере чеш. prdom ʻработа из дома ʻ ( сокращение от práce doma, анг. home-office), чеш. nemaskačenko и укр. голомордий, рус. голомордый ʻчеловек без маски в общественных местахʼ, koronožrout ʻчеловек, усердно выполняющий предписания властиʼ, koronašmejd ʻне- легальный торговец, зарабатывающий на панике во время пандемииʼ, рус. подцепить корону ʻзаболеть коронавирусомʼ, карантец ʻтяжелое время на карантинеʼ, застрянцы ʻпострадавшие от запрета пересекать государственную границуʼ, вжоперти ʻрежим строгой самоизоляцииʼ, укр. локдець ʻлок даунʼ. В отличие от украинского и русского языков, в чешском языке по- явились окказионализмы, мотивированные именами собственными — антропонимами и топонимами, напр. na adama ʻ без маски, с открытым лицомʼ, vakčína ʻкитайская вакцинаʼ, Koronáda ʻзнаменитые Карловарские вафлиʼ, Covidov (напр. U nás v Covidově) — вымышленный топоним, образованный по модели реальных чешских географических названий с суффиксом -ov, ср. Benešov , Chodov, Chomutov, Přerov и др. В контексте ко - ронавирусной темы неологизмы с именем собственным преимущественно реализуют понятия, связанные с конкретным представителем власти и его негативной (с точки зрения сограждан) деятельностью, напр. koronababiš (намек на Андрея Бабиша). Благодаря официальным указаниям чешского эпидемиолога, а затем министра здравоохранения Романа Примулы (в народном каламбуре Šprýmula) возникли слова-однодневки (с выходом чиновника в отставку на периферию языка перешли и слова его имени): prymulex ʻпакет официальных указаний Примулыʼ, prymulofil, prymulovec ʻсторонник Примулыʼ, prýmička ʻнасморк (от чеш. rýmа) при коронавиру- сеʼ, prymulka ʻмаска, изготовленная ручным способомʼ. Контаминационные дериваты создаются не столько для номинации, сколько для выражения экспрессии, и в силу своей каламбурной направ- ленности они сохраняют достаточно высокую продуктивность. В целом в семантике подобных слов легко улавливается не только юмор, но са- тира, ирония, сарказм по поводу разных сторон жизни, обусловленных пандемией. К номинативным особенностям, параллельно засвидетельстванными славянскими языками, необходимо отнести наличие одинаковых по се- мантике и структуре стилистически маркированных неологизмов, напр., укр. ковідка, рус. ковидка чеш. covídka ʻкоронавирусʼ, укр. коронавт, рус. — 339 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках коронавт, чеш. koronaut ʻмедперсонал в спецформе в инфекционном от- деленииʼ, рус. ковидеть, чеш. kovidět ʻболеть ковидомʼ, укр. дистанційка, рус. дистанционка, чеш. distančka ʻформа организации образованияʼ, рус. карантини, чеш. karantini ʻмартини на карантинеʼ, рус. ковидарий, чеш. covidárium ʻбольница для больных ковидомʼ и др. Логическую цепочку в списке слов, специфицирующих пандемию коронавируса, могло бы завершить «главное» слово 2020 года, которое традиционно определяет Оксфордский словарь. Однако в докладе «2020. Слова беспрецедентного года» (обратим внимание, что даже название не сформулировано по шаблону «Слово года», а имело сопутствующие кон- нотации) эксперты не смогли выделить только одно важнейшее слово. В результате языкового мониторинга было названо несколько слов, которые оказали глобальное влияние на все сферы жизни общества (политику, экономику, образование, науку, здравоохранение, культуру) во всех стра- нах мира — это коронавирус, COVID-19, локдаун, социальная дистанция. 4 Фразеологические и паремиологические неологизмы в свете проблем коронавируса Процессы неологизации, как правило, касаются прежде всего лексическо- го состава языка. Новые явления в сфере фразеологии и паремиологии не столь многочисленны, и отслеживать их намного сложнее. Тем не менее в свете коронавирусной неологики фразеология и паремиология уже имеют определенные результаты. Анализ материала показывает, что новые образные выражения возникают на основе существующих структурно-семантических моделей, напр. рус. дорожный чемоданчик/ тревожный чемоданчик > ковидный чемоданчик ʻспециальный медицин- ский набор для анализов на коронавирусʻ, курс валюты > курс лимона/ курс имбиря ʻудорожание данных продуктов во время пандемииʻ, вирус и високосный год > вирусокосный год ʻтяжелый календарный годʻ, карантин и коротать время > скарантинить время ʻскоротать время на карантинеʼ, чеш. hrát kopanou ʻиграть в футболʼ > hrát rouškovanou ʻносить маскуʼ, Čína и rýma > čínská rýmička ʻкоронавирусʼ, Svědkové Jehovy ʻСвидетели Иеговыʻ > Svědky COVIDovy ʻзаболевшие ковидомʼ и многие другие. Некоторые выражения, как образные, так и безóбразные, осущест- вляют фразеологизацию вследствие когнитивных операций по ассо - циции, напр. рус. маска > салфетка на шнурках, чеш. nacionalismus > vakcinační/ očkovací nacionalismus ʻзабота о вакцине только для своего государстваʼ. И наоборот, вследствие речевой трансформации известные выражения утрачивают фразеологическую семантику (дефразеологизиру- ются) за счет языковой игры с целью экспрессивизации общения, напр.: укр. ні в зуб ногою > ні в зум ногою, рус. зуб на зуб не попадает > зум на зум не попадает и т.п. — 340 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko На фразеологическом уровне языка создаются новые словесные ком- плексы аллюзивного типа. Аллюзия, как известно, является стилисти- ческой фигурой, содержащей указание, аналогию или намек на некий литературный, мифологический или политический факт, закрепленный в текстовой культуре и воспроизводимый в письменной или разговор- ной речи. Примером аллюзии, использующей намек на литературный источник, могут служить русские выражения палата 2020 (аллюзия на повесть А. П. Чехова «Палата № 6» как некий символ общественного сумасшествия, безумия и отчаяния), горе от зума отс ылает к к о м е дии А. С. Грибоедова «Горе от ума», Пир во время короны — к пословице Пир во время чумы. Материалом для образной аналогии часто служит общеизвестное историческое высказывание, крылатая фраза, фольклорный текст. Так, латинское Veni, vidi, vici — Пришел, увидел, победил — во время дистан - ционного обучения переосмыслено как Сидим, делаем, сдаем, Сестрица Удаленушка и братец Диванушка ассоциируется со сказкой о сестрице Аленушке и братце Иванушке, отмечаются новообразования, возникшие на основе украинских колядок и щедровок: Ковід, ковід, ковідниця. Гарна в масці молодиця, а без маски не така, дайте антисептика! Дайте, дядьку, ковбасу, а ні — корону принесу! (Mova). Лозунг Гражданин, ты не один, надень маску, кругом, — КАРАНТИН! приобретает оттенок пародии на призыв Граждане, будьте бдительны! или на большевистский агитационный плакат Ты записался доброволь- цем? В современной коммуникации слоганы такого рода принимают фор - му мемов, образуя в итоге сложный семиотический текст, построенный на основе вербальных знаков и рисунка (AC), ср. укр. досить шастать (NV) — мем от киевского мера Владимира Кличко. Различные стороны коронавирусной пандемии нашли свое осмыс- ление в паремиологии анализируемых славянских языков. Собственно, возникают не новые пословицы и поговорки в классическом пониминии этого жанра, современных примеров не так уж много, ср. рус. Хотели как лучше, а получилось как всегда; Денег нет, но вы держитесь. Однако на базе известных и частотных паремий в больших масштабах создаются антипословицы на злобу дня. Детальный анализ единиц русского и чеш - ского языков представлен в статье Х. Вальтера и В. М. Мокиенко (Вальтер, Мокиенко 2020). Поэтому обратимся к украинскому материалу, в данном аспекте еще не исследованному. Новые украинские паремии, мотивированные пандемией коронавиру- са, могут быть распределены по таким тематическим группам: 1) социальная позиция людей во время пандемии: Не такий страшний карантин, як його малюють; Хто людей чіпає, той ковідку має; Моя хата скраю, в ній карантин перечекаю; Баба вдома — медсистемі легше; Людина людині коронавірус; — 341 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках 2) особенности жизнеобеспечения, будней и праздников, отдыха: На го- роді бузина, а в Київ нічим не доїдеш; Коронавірусу боятися — в АТБ (сеть продовольственных магазинов — Л.Д.) не ходити; З дурнем греч- ки не звариш; У страху великі запаси; Згадала баба як до карантину була; Рада душа в рай, але кордони закриті; Хто носить масочку, той буде їсти пасочку; 3) коронавирус и его профилактика: Сивина в бороду — вірус в ребро; Береженого Бог береже, а кордони санепідем стереже; Не все то антисептик, що спиртом пахне; Видно пана по антисептику; Даро- ваному антисептику в пульверизатор не заглядають; Паршива вівця всі протиепідемічні заходи псує; 4) коронавирус в масштабах всего мира: Усі дороги ведуть від Риму. Сопоставление материала украинского и русского языков показывает, что наличие общего нормативного варианта не дает одинаковых антипосло- вичных соответствий, что свидетельствует об индивидуально-авторском характере новообразований, ср. укр. На Бога надійся, а сам не зівай; рус. На Бога надейся, а сам не плошай > укр. На Бога надійся, а гречку запасай; На Бога надійся, а сам бережися; На карантин надійся, а сам не гуляй (ІК); рус. На Бога надейся, а руки помой! На Бога надейся, а сам маску надень (Вальтер, Мокиенко 2020: 37). В чешском языке наибольшую продуктивность для образования ан- типословиц проявило слово rouška ʻмаскаʼ, напр.: Rouška — půl zdraví; Rouška kvapná, málo platná; Každý své roušky strůjcem; Host do domu, roušku na hubu; Lepší rouška v hrsti, než respirátor na střeše; Kdo chce roušku šít, nit si vždycky najde; Koho chleba jíš, tomu roušku ušij (Вальтер, Мокиенко 2020: 36). 5 Метафоризация Самой типичной метафорической моделью, которая представляет рассма - триваемую понятийную область, является метафора войны — военных действий и вооружения, героев и врагов и пр. Ее специфика заключается в близости к состояниям, свойствам и действиям, актуализируемым в военной сфере. Нас призывают сдержать атаку вируса, медиков называют героями, которые, не жалея себя, спасают других. Они н е то ль к о кумир ы, н о и надежда мира, герои нашего времени (Беженару 2020: 53); чеш. To jsou oni. Obyčejní hrdinové. Jsou okolo nás a jsou taky všude kolem vás. Chceme ukázat, že mezi námi je řada koronahrdinů ze so usedství, li dí, kteří v těžk é s i tuac i pomáhají nejenom svým bližním, ale taky zdravotníkům v první linii (NM). В этой войне есть и павшие, и мы почитаем их память минутой мол- чания. А тем временем коронавирус (враг-невидимка с шипастой короной) — 342 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko не спешит сдавать позиции, и гонка антиковидных вакцин набирает обороты. «Коронавойна» идет в Питере: полиция отлупила палками ковид-диссидентов в баре, «ковидные снаряды» падают все ближе (AN). К этому кругу понятий относятся чешские слова koronaválka, koronapuč. Важно отметить аспект ковидной неологики, который придает соци- окультурную значимость проблеме взаимоотношения заимствований и культуры речи. Поскольку неологизмы — это специфический языковой материал, который пока еще лишь проходит «обкатку» в речевых прак- тиках (массмедиа, интернет-форумы, блоги и т.п.) и далек от норм узуса, пользователи активно обсуждают вопрос о целесообразности заимство- ваний иностранных слов в родной язык. Приведем лишь два примера. Против слова локдаун в чешском языке (в данное время оно сохраняет графическую норму английского lockdown) выступают люди на различ- ных интернет-платформах: – Taková afektivní bouře kvůli jednomu slovu se mi jeví nadměrná. – Tady se nejedná o jedno slovo. To je slovo ke slovu a za chvíli se tady česk y nedomluvíme (IFCZ). – Такая аффективная буря из-за одного слова мне кажется чрезмерной. – Речь идет не об одном слове. Слово по слову и скоро здесь по-чешски не дого- воримся. Восприятие славянскими языками данного английского слова можно объяснить лишь его однословной формой, поскольку имеется семанти- ческий кореллят жесткая изоляция или жесткий карантин. Новый тол- ковый словарь современного украинского языка в 20-ти томах (СУМ-20) данное слово не фиксирует, хотя массмедиа его широко используют, ср.: Серія локдаунів змінила класичну освіту у всьому світі, широко запро- вадивши дистанційну (УП 19.05.2021). Как разговорный вариант в стиле языковой игры можно привести пример: укр. сиди дома, бо в лоб дам (ФІМ 07.11.2020). Подобную семантическую модель демонстрирует ряд каламбуров с глагольным императивом, возникших сложением чешских слов: domaseď ʻсиди домаʻ, domabuď ʻбудь домаʻ, domahnij ʻгний домаʻ, zahoďklíč ʻвыброси ключʻ. Второй пример из словенского языка. Желая дать приоритет исполь- зованию «домашнего» термина перед иностранным, автор задает вопрос: Je bolje «socialna distanca» ali «telesna razdalja»? (FR 22.12.2020). 6 Заключение Наше исследование — попытка сопоставительного анализа лексической и фразеологической неологики коронавирусной тематики в украинском, русском и чешском языках. Материал, зоной распространения которого является устная речь, язык средств массовой информации и социальных — 343 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках сетей, показал, что по семантическим и структурным признакам меха- низмы лексической неологизации обнаружили параллельные тенденции итернационального характера. Примечательно, что сходство присутствует не только в терминологической сфере, что вполне закономерно, но и среди национальных индивидуально-авторских, окказиональных лексических новообразований с ярко выраженной коннотацией. Таким образом, нео- логизмы выступают в качестве маркеров не только профессиональных инноваций, но и речевого творчества обычных носителей языка, которое отличается нестандартностью, образностью, языковой игрой. По прин- ципу цепной реакции они продуцируют целые словообразовательные семантические серии, обнаруживая в языке новые и новые возможности передачи отношения к актуальному социальному явлению. Заметной особенностью лексической неологизации является ее разви- тие по хронологической траектории: сначала недооценка коронавируса (напр., чеш. koronacirkus, koronaidiotismus), затем выражение страха и не- защищенности (чеш. koronapanika, korohoror) и наконец признание серьез - ности ситуации, ее последствий и необходимости противодействия (чеш. koronavakcína и пр.). Таким образом, среди неологизмов исследуемого семантического поля можно установить рейтинг новизны. Его образуют слова, которые постепенно входили в национальные лексиконы по мере распространения пандемии коронавируса и необходимости обозначать новые реалии, с ним связанные. Ранжировка представляется примерно в такой последовательности: Covid-19, коронавирус, масочный режим, социальная дистанция, самоизоляция, удаленка, вакцинация, ковидный сертификат/ паспорт. Это подтверждает тезис о том, что неологизмы являются истинным проявлением языкового развития. В словобразовательных процессах преобладают словосложение, аф- фиксация, контаминация, частично происходит неосемантизация, а также фразеологизация и метафоризация. По признаку частеречной принадлеж - ности преобладают существительные и их адъективные дериваты. Отме- чаются также дивергентные признаки, что обусловлено семантическими особенностями мотивирующих имен. В свете коронавирусной тематики фразеологизация происходит на основе существующих структурно-семантических моделей, а на базе трансформаций известных и частотных пословиц и поговорок славянских языков создаются новые антипословицы. Важно отметить, что неологизмы коронавирусной эпохи — это тема не только лексикологическая и лексикографическая. В связи с потоком иноязычных заимствований она касается проблематики культуры речи, соотношения в языке национального и универсального. Как известно, жизнь неологизмов не бывает долговечной. Вероятно, слово коронавирус войдет в общенациональные лексиконы. Однако много лексических изобретений периода пандемии, как только изменится со- циальный контекст, переместится в пассивный запас, станет памятным — 344 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko свидетельством коронавирусной эпохи. И несмотря на то, что «языковой вкус» этой эпохи отмечен горьким послевкусием, неологизмы этого вре- мени стоило бы собрать в одном словаре «Словарь эпохи коронавируса», как, например, в проекте «Толковый словарь языка Совдепии» (Мокиенко, Никитина 1998). Во всяком случае лексическая инновация koronaslovník в чешском языке уже имеется (см. NM). ЛИТЕРАТУРА Людмила Ефимовна БЕЖЕНАРУ , 2020: Все течет, все меняется: новые слова и устойчивые словесные комплексы COVID-ной тематики (на материале русскоязыч- ных СМИ). Славянская фразеология и паремиология: традиционные и новаторские решения проблем: К 80-летию со дня рождения профессора В. М. Мокиенко. Отв. ред. Е. В. Ничипорчик. Гомель: ГГУ им. Ф. Скорины. 52–59. Харри ВАЛЬТЕР, Валерий МОКИЕНКО, 2020: Аксиологическое пространство коронавирусной паремиологии (на славянском фоне). Новые слова и словари новых слов. 2020: Сборник научных статей. Отв. ред. Н.В. Козловская. Санкт-Петербург: Институт лингвистических исследований РАН. 33–44. Анна ВЕЖБИЦКАЯ, 2020: Семь важных мыслей во время коронавирусной пан- демии. Russian Journal of Linguistics 24/2, 253–258. Владислав Евгеньевич ЗАМАЛЬДИНОВ, 2020: «Вирусные» новообразования в современной медиакоммуникации. Русская речь 4, 19–27. Александр Васильевич ЗЕЛЕНИН, Таисия Николаевна БУЦЕВА, 2020: От сиди- домцев до коронапофигистов (Наименования лиц в период пандемии коронави- руса). Русский язык в школе 81/6, 97–106. Евгения Анатьльевна КАРПИЛОВСКАЯ, 2014: Иноязычные ресурсы современ- ного украинского словообразования. Slavia Centralis 2/7, 18–29. Максим Анисимович КРОНГАУЗ, 2007: Русский язык на грани нервного срыва. Москва: Языки славянских культур. Валерий Михайлович МОКИЕНКО, Татьяна Геннадьевна НИКИТИНА, 1998: Толковый словарь языка Совдепии. Санкт-Петербург: Фолио-пресс. Борис Юстинович НОРМАН, 2006: Игра на гранях языка. Москва: Флинта: Наука. Зифа К. ТЕМИРГАЗИНА, Малгожата ЛУЧИК, 2020: Семиотика «пандемического» дискурса: «новояз» эпохи карантина. Филологические науки 6/1, 30–38. Елена ШМЕЛЕВА, 2020: Заразительные неологизмы. Дата доступа: 01.12.2020 на https://www.kommersant.ru/doc/4323125. Renáta BOHUSLAVOVÁ, 2020: Haranténa, prymulex, rouškomil aneb Jak koronavirus obohatil češtinu. Дата доступа: 01.12.2020 на https://www.novinky.cz/ koronavirus/clanek/harantena-prymulex-rouskomil-aneb-jak-koronavirus-obohatil- cestinu-40323755. Karel ČAPEK, 1941: Marsyas, čili, Na okraj literatury (1919-1931). Praha: Fr. Borový. Natalija ULČNIK, 2020: Podoba epidemije v starejših poljudnostrokovnih in publi - cističnih besedilih. Slavia Centralis 13/2, 31–49. — 345 — Коронавирусная эпоха и её новая лексика и фразеология в славянских языках ИНТЕРНЕТ-ИСТОЧНИКИ ДП: https://www.depo.ua/ukr/life/koronairusna-pandemiya-porodila-novi-slova- perelik-202011171245971 ІК: https://site.ua/iryna.kupchynska/ ПГ: https://www.pnp.ru/ СУМ-20: Словник української мови https://sum20ua.com/ УД: https://uadim.in.ua/ УП: life.pravda.com.ua/ ФІМ: https://www.facebook.com/inmo.org.ua/ AC: https://art-cafe.info/index.php?topic=810.36 AN: https://anews.com/136470991-koronavojna-v-pitere-policija-otlupila-palkami- kovid-dissidentov-v-bare.html Čeština 2.0, 2020: https://cestina20.cz/ FBUK: https://www.facebook.com/politologieFFUK/posts/3324284534272624/ FR: https://www.fran.si/ GK: https://glavcom.ua/columns/stanislavzhelikhovsky/koronavirus-v-jevropi-usi- dorogi-vedut-vid-rimu-665157.html GM: https://gwaramedia.com/kovid-dysydenty-ta-koroyinaly-ironichnyj-slovnyk- pandemiyi-koronavirusu/ IG: http://www.integrumworld.com IF: https://www.interfax.ru/russia/737488 IFCZ: https://www.infoz.cz/lockdown/ LN: Lidové noviny. https://www.lidovky.cz/ Mova: https://www.facebook.com/mova.ukr/posts/3853248484711313/ NCZ: https://www.novinky.cz/ NM: Databáze excerpčního materiálu Neomat (2015) [online]. Verze 3.0. Praha: Oddělení současné lexikologie a lexikografie Ústavu pro jazyk český AV ČR. Cit. 2020-12-26. NV: https://newsvideo.su/video/12509213 NW: https://news.un.org/ru/audio/2020/06/1379652 PON: https://pontias.cz/jak-na-zoom/ RG: https://rg.ru/2020/05/01/reg-ufo/koronavirus-popolnil-russkij-iazyk-novymi- slovami.html RS: https://www.svoboda.org/a/30526106.html?fbclid=IwAR2YfZ2RivUv42lfLo537ct5 yYW1iN4sG-kxu6DUxvNEkFFKUhbyW2V83-s — 346 — Slavia Centralis 1/2022 Liudmyla Danylenko KORONAVIRUSNO OBDOBJE IN NOVO BESEDJE TER NOVE FRAZEOLOŠKE ENOTE V SLOVANSKIH JEZIKIH Namen raziskave je obravnava novejšega besedja in novejših frazeoloških enot, ki so se v treh slovanskih jezikih, tj. ukrajinščini, ruščini in češčini, pojavile v času pandemije koronavirusa in so se nanašale na različne vidike življenja in družbe v pandemičnem času. Analiza temelji na gradivu, pridobljenem iz besedil sodobnih množičnih medijev, družbenih omrežij in spletnih portalov. Predstavljene so tematske skupine leksike, ki vsebuje knjižna in pogovorna poimenovanja koronavirusa in oseb glede na njegovo dojemanje, poimenovanja različnih družbenih pojavov, odnosov ipd. Analiza je poka - zala, da se v mehanizmih leksikalne neologizacije glede na semantične in strukturne značilnosti kažejo vzporednice pri vseh obravnavanih slovanskih jezikih. Za pisna in govorjena besedila množičnih medijev je značilna tvorba priložnostnic, ki so izrazito ekspresivne. Neologizmom obravnavanega semantičnega polja lahko določimo stopnje novosti. Gre za besede, ki so se postopoma umeščale v besedišče slovanskih jezikov, na kar je vplivalo širjenje koronavirusa, epidemične in pandemične okoliščine ter potreba po poimenovanju novih realij, povezanih z njimi. V članku je leksika razvrščena v naslednje sklope: covid-19, koronavirus, nošenje mask, medosebna razdalja, samoizo - lacija, delo na daljavo, cepljenje, covidno potrdilo. V besedotvornih procesih zasledimo afiksacijo, kontaminacijo, deloma se pojavlja neosemantizacija, tudi frazeologizacija in metaforizacija. Na besednovrstni ravni prevladujejo samostalniki in njihove pridevniške izpeljanke. Izpričane so tudi divergentne značilnosti, ki so pogojene s semantičnimi posebnostmi motivirajočih imen. Ugotovljeno je, da frazeologizacija poteka na podlagi obstoječih strukturno-semantičnih modelov, medtem ko se na ravni paremioloških enot pojavljajo prenovitve znanih in v rabi pogostih slovanskih pregovorov in sorodnih enot, kar vodi tudi v nastanek novih antipregovorov.